Я подумал тогда: «С чего это незнакомый человек настолько рад меня видеть?»
Захар забросил своих девиц, а я появлялся дома только чтобы поспать. С матерью почти не виделся — так поглотила меня задача. Да и Захар ничуть не отставал, а скорее наоборот — еще и подгонял меня, потому что сам усваивал информацию гораздо проще и быстрее. Даже Новый год мы встретили с ним посреди моей комнаты, заваленной учебниками, справочниками, энциклопедиями и прочей макулатурой.
Я не нашел, что возразить. И мы уже подошли к автобусной остановке, на которой оказалось несколько человек, ожидающих «тройку».
Он уже умел сканировать графики котировок акций разных компаний, искать среди них самые перспективные, строить прогнозы в зависимости от того, какую модель поведения ему задавал оператор — агрессивную или осторожную. Ребята Бойда всерьез увлеклись задачей, и то, что они нам сваяли, выглядело очень внушительно.
— Фидель вытащит свою страну, — ответил я. — Конечно, будет трудно, особенно в самом начале, когда в одночасье пропадет рынок для сахара и прекратится помощь братского Союза. Они потеряют очень много — едва не половину своего хозяйства и пятнадцать лет будут выползать из той ямы, в которой окажутся по милости нашего последнего Генсека, продавшего и страну и друзей — не глядя, оптом. Кубинскую революцию спасут пляжи, море, фрукты и медицина, равной которой нет ни у кого в регионе. И еще долго не появится.
Меня очень тревожило, каким образом к нему попали деньги от Павлова, и я просто об этом спросил.