— Александр Николаевич постарался, — согласился с такой оценкой ситуации Музыкин. — Так что, экс-капиталист, соображай быстрее!
— Какая ЭВМ? — Я попытался вникнуть в тему. — Что за спирт? Какое лекарство? Мне ничего не нужно!
— Вы про «Русский кубик» слышали? — Я не стал дожидаться завершения нравоучения. — Сколько их продано за полтора года? Десять миллионов штук? Думаю, Внешторг имеет с каждого не менее пары баксов!
Потянулась пасторальная идиллия, без телевизора и телефона, зато с рыбалкой на зорьке, грибами и прочими ягодами. Общение в минимуме, вместо клуба — небольшой магазин, открывающийся только по приезде машины с хлебом, который, несмотря на ощутимое повышение цены, немногочисленные коренные жители близлежащей деревни растаскивали на прокорм прожорливой частнособственнической скотины в новомодных полиэтиленовых пакетах с портретами Че Гевары и Светланы Аллилуевой. Обделенные дачники-арендаторы, которых, вопреки моим ожиданиям, оказалась целая уйма, вяло ругались. Вот только мои потуги на знакомство с ними Анатолий мягко пресек: видимо, и без самодеятельности ведомство Семичастного проявило чудеса изворотливости, обеспечивая эффективную, но совершенно незаметную охрану.
— Скажешь — узнаю, — натужно улыбнулась Варвара, жизнь давно приучила ее к тому, что большая часть неожиданностей — далеко не из приятных.
Старосята, вообще, «рвали подметки» прямо на ходу, стоило обронить походя идею отладки программ прямо «на экране» — и закипела работа по созданию интерпретатора Алгола. Выисканный мной в недрах Ubuntu и якобы добытый героическими советскими разведчиками man на примитивный текстовый редактор ed вызвал настоящий фурор. Прямо после прочтения первых строчек синтаксиса типа «ed — s — p строка — х — C файл» меня приперли к стенке вопросом «а что такое файл?».