— Это ж какой штат прислуги надо! — поразился я, отложив на время жесткий, пахнущий тиной кусок грудки.
После решения архитектурных вопросов пошло моделирование. На этой стадии я даже не пытался вмешиваться, но все же примерно к пятой версии «Денди» не выдержал и как-то очень по-доброму настучал Шелепину. Сколько можно, есть прототип сложностью чуть менее пяти тысяч транзисторов, в нем 8-битное АЛУ с логикой, сдвигом, сложением-вычитанием, такая же шина данных, 16-битные адреса позволяют использовать 64 килобайта памяти, где-то сбоку функциональной схемы пристроены 16 регистров общего назначения… И прочие параметры, эдак на три машинописных листа, если использовать гостовский двойной интервал… В общем, мне казалось, что результат должен быть не сильно хуже «Ямахи» из моего школьного детства.
Однако Сережу Эткинда служба безопасности упустила. Без лишней болтовни этот кретин пошел на нарушение если не буквы, то уж как минимум сути «подписки» и накатал развесистую, как клюква, жалобу прямо на имя товарища Шокина. Будь тот на рабочем посту — передал бы бумагу или обратно нам, или, наоборот, в ЦК, где бы курирующий советскую электронику Шелепин легко замотал дело. Но министр электронной промышленности не вовремя ушел в отпуск. Это тоже не было проблемой, вернись «телега» в родной шестой главк. С его начальником, Виктором Ефимовичем Фетисовым, вышел бы аккуратный междусобойчик, ибо ненаблюдательные чиновники на высоких постах не задерживаются при любом общественном строе. Он бы сделал вид, что сильно озабочен положением дел и будет внимательно разбираться в вопросе, я бы состроил понимающее выражение лица, на этом бы все и закончилось.
Одни проблемы от этих ЭВМ в СССР, но отмахнуться тоже нельзя. По этой линии в прошлой пятилетке запланирован рост производства в целых три раза. А в следующей, судя по личному вниманию Шелепина и Устинова, — будет еще больше. Ничего не жалеют, заводы строят и переоборудуют форсированными темпами, как в конце 50-х, когда первые ракеты делали, чтоб до США достать спецбоеприпасом. Целая прорва ресурсов, людей, денег, влияния, наконец. Пропустить такую волну мимо себя и министерства электронной промышленности, остаться «всего лишь» комплектаторами других отраслей — немыслимое головотяпство!
— Ты не представляешь, насколько они нуждаются в валюте! — перебил меня Старос. — Знаешь, даже негры-уборщики в ООН смеются над советскими сотрудниками, которых заставляют сдавать государству девять десятых своего личного жалованья. Коммунисты считают каждый дайм! Не сомневайся, если грамотно представить изделие в ЦК, нас поддержат со всем возможным энтузиазмом.
Советские карикатуристы рисуют очень правдивые плакаты про «мир Запада», проклятые империалисты на самом деле очень глупые люди. Стараются — поддерживают какую-то странную литературную чепуху, помогают в сборе подписей за освобождение «видных» политических сидельцев Синявского с Даниэлем, вражьи «голоса» постоянно рассказывают про страшное лечение в психушке Владимира Буковского, который и не подозревает, что в моей истории был кандидатом в президенты России. Подрывать коммунистическую империю нужно совсем не так! Нет более крутой антисоветчины, чем ежемесячный журнал «Popular Mechanics», который вполне доступен чуть не любому гражданину СССР в библиотечных отделах зарубежной литературы. Кому нужно прятать штатовский прототип журнала «Техника — молодежи»? Но стоит копнуть вопрос глубже, и выясняется: идеи из «Popular Mechanics» опережают советские на добрый десяток лет! Кошмар, а как же «советское — значит, лучшее»?