Колебалась и Москва. По большому счету контроль над СУАР, или «братской Уйгурской республикой», был весьма сомнительным «счастьем». Во-первых, никаких стратегических целей при этом не решалось, весь юг автономии надежно перекрыт горами, а выход на равнины Китая куда проще осуществить через Монголию или Маньчжурию. Во-вторых, бедное, относительно немногочисленное и малообразованное население не могло ничего дать, наоборот, оно требовало помощи. В-третьих, мешало отсутствие железной дороги через Джунгарские ворота, переброска грузов через полтысячи горных километров ставила жирный крест на любом проекте добычи полезных ископаемых, к тому же такого неисследованного и труднодоступного «добра» в СССР хватало. В-четвертых, выходило «некрасиво» с американцами: на тайных переговорах Шелепин и Брежнев умудрились сами предложить Линдону Джонсону ни в коем случае не вводить войска в КНР. А в таком деле только попробуй нарушить обещание — Вашингтон быстро найдет, чем ответить.