— Разве что… — Как опытный лектор, оседлавший любимого конька, Збигнев чуть помедлил, выдерживая паузу. — Советский Генеральный секретарь, господин Микоян, армянин и всегда понимал толк в торговле. Надо попробовать найти компромисс, пообещать золотые горы, но вырвать как минимум обещание ни в коем случае не вмешиваться в конфликт на стороне Пекина.
Первым, как ни странно, сориентировался в ситуации товарищ Лукин. Поднимаясь со стула, он умудрился блеснуть загоревшей лысиной в луче заходящего за окном солнца, и… Легко перехватил контроль над ситуацией в свои руки, показав настоящий класс управленца 80-го левела с бафом «костер у задницы».
Теперь я очень хорошо представлял, как получить из СССР бандитскую Россию начала 90-х. Но это очень слабо походило даже на отраслевой феодализм нулевых и тем более на удобный для жизни капитализм демократического, или штатовского, типа. Стало понятно, почему вожди так медлят с рыночными реформами: ведь расплата за десятилетие смуты — крушение всего, во что они верят.
Однако обычный сценарий дня вдребезги разбила жена, которая, против обыкновения, встретила Збигнева прямо у дверей.
…Уже через час в иллюминаторе VC-6A показалась оранжевая от лучей заходящего солнца игла мемориала Вашингтона, на какие-то секунды мелькнули воды Потомака, и шасси самолета мягко притерлось к бетону Национального аэропорта. Неприметный старенький бьюик уже ждал вблизи полосы, и спустя двадцать минут офицер, минуя похожий на растревоженный муравейник центр управления Situation Room, провел Збигнева через в святая святых — маленькую комнатку, оборудованную под президентский кафетерий.