Тогда ответ нашелся: ведущий инженер компании, он же брат Тосио, сумел «впихнуть» в настольный корпус целых десять печатных плат с четырьмя сотнями транзисторов и полутора тысячами диодов, создав таким образом очень маленькую ЭВМ, или программируемый калькулятор Casio AL-1000, судя по всему, первый и единственный в мире. Кроме четырех арифметических действий он имел несколько ячеек памяти, мог работать по программе в целых 30 шагов и, главное, имел интерфейс ввода-вывода для подключения пишущей машинки. Так что к лету 1968 года, казалось, бизнесу братьев Касио ничто не угрожало. Даже паника от заокеанских инноваций улеглась, чипы от Texas Instruments забуксовали в патентных тяжбах далекой Америки. Конкуренты тоже не очень торопились, Mostek говорил о двух годах на разработку, Rockwell вообще не желал ввязываться в гонку и налегал на универсальные микросхемы логики, которых на калькулятор требовалось десять-двенадцать штук. Так что миниатюрные калькуляторы ожидались всеми, но… никак не раньше 70-го года.
Пришлось рассказать анекдот про героического разведчика Максима Максимовича Исаева и проваленную явку. Еще и про Мюллера с Борманом вспомнил. Благо книга про будущего Штирлица уже написана. Хотя получилось не очень, образ ловкого штандартенфюрера не стал тут еще расхожим мемом. Зато старый снабженец успел умять пару кусков батона с маслом, секретарша никогда не забывала приносить ему с чаем любимое лакомство. Можно понять — свои зубы Федосей Абрамович потерял еще в конце 30-х, золотые бережет и на мои пряники не покушается.
— Хорошее дело! — все же рассмеялся я, собираясь выходить к берегу. — Тренируйся больше, у тебя классно получается.
— Партия для меня все, не путай! Так что ушли бы вместе… Или в соседние камеры.
За что такая дискриминация? Этот вопрос помог решить свежий, недавно отпечатанный ГК. Конечно, последней правки в нем быть не могло, чай, не «Консультант+» онлайн. Но я хорошо запомнил, как в первый раз с интересом пробежал взглядом по 28-й главе, той, что про наем жилого помещения… И в испуге стал искать дату принятия, опасаясь, что именно мой провал в прошлое привел к таким людоедским последствиям. Только при виде «хрущевского» 1964 года издания вытер испарину и еще раз вчитался в статью 316, которая говорила о тех самых излишках жилой площади.