Но оставлять здесь останки бывшего тела Приза было... как-то неправильно, что ли. Не красиво. Не по-человечески.
И все поле боя превратилось в болото. Вот теперь отсюда никто не уйдет, все здесь полягут. Выпиваю пузырек с эликсиром, полностью восстанавливая себе ману. Ее у меня почти не осталось.
- Ты так и будешь выкладывать по одному свитку? - недовольно спросил Прив. - насколько я помню, ты целый шкаф этих свитков себе в рюкзак перекинул. Выкладывай их все. Чего тянуть?
Проксимо закатил глаза, вздохнул и, опять посмотрев на меня укоризненным взглядом, сказал:
Туман почти касается моих ног. Какие-то сантиметры отделяют его от меня. Вроде не должен чувствовать сердце, но чувствую, как оно бешенным молотом колотится в груди. Как же не хочется терять все это! Уник, редкие вещи, золото...
От холода я не был защищен и сразу почувствовал, как коченеют руки. Эх, погреться бы! Со всех сторон раздавался треск. Резкая перемена температуры заставляла колоться твердый камень, покрываться густой сетью трещин, в некоторых местах осыпаться песком и мелким щебнем. Ох, как удивятся Дракон с Вонг переменам в этом подвале! Хорошо, что я тут не причем. Судя по наполненности канавок кровью, тринадцатая премьера будет только через, примерно, шесть-семь спектаклей. Не думаю, что Папа Карло еще кому-то даст подобное задание, а без задания в этот подвал никто не наведается, просто нет смысла. А через семь месяцев столько воды уже утечет, что никто не свяжет мою скромную личность с этим подвалом. А если спросят - уйду в несознанку. Какой-такой подвал? Знать не знаю и знать не хочу, делать мне нечего, в подвал спускаться! Привел Мальвину к Папе Карло, получил артефакт, и был таков.