Птахин нежно погладил рукоять кинжала, который он в последнее время стал носить, не снимая. С темляком орденской ленты на рукояти. Остальные ордена тоже нацепить пришлось, чтобы оружие не выделялось. Обычно он этого не делал, не любил хвастовства, да и поцарапать ордена можно при носке, но ведь имеет право. А что о нем опричники думают — не волнует. Он о них тоже не самого высокого мнения.
Магаде пошел. Но собеседником за столом оказался никаким. Молча поел. Молча встал. Правда по принесенному официантом счету ровно половину заплатил. Также молча.
— Вот, Фрол Игнатьевич, будут теперь местные крестьяне знать, как бандитов укрывать. Надолго урок запомнят.
Еще в первый заход в сарай он заприметил в углу на полке целую стопку мешков. Вот теперь и стал запихивать свое «богатство» в два из них. Укладывать старался аккуратно, но как можно более плотно. Спать на мешках он не собирался, а вот садился на них несколько раз. После чего еще добавлял туда шкурок.
Нет, так дело не пойдет. Выпустив каналы-манипуляторы, Петя подключился к энергосистеме таможенника. Некоторый опыт порчи чужого организма у него уже был (в свое время хахаля Анны так вырубил), к тому же он вполне четко представлял, что делать. Вот эти каналы истончить, эти, вообще, порвать… Все, пусть приходит в себя. Хотя, нет, рано.
Как назло, погода неожиданно испортилась, и медитировать пришлось в каюте. Но временное одиночество Пете никогда не было в тягость, а к уровню комфорта он был непривередлив. Конечно, хотя бы на коврике сидеть было бы удобнее, чем на полу (в гамаке сидеть оказалось совсем неудобно), но это никакая не проблема.