Двери камеры открылись, Петя не спеша вышел наружу. А там царила даже не суета, паника. Кадеты толкались в дверях, стремясь вырваться из лаборатории, Сорокин с Левашовым, были рядом с ними и, вроде как, пытались навести порядок, но при этом сами жались поближе к дверям, только сужая проход.
А если в ауру? Ведь аура тоже продолжение капилляров, только почему-то немного с другими свойствами.
Огибая полукругом избу с приусадебной территорией, расположились в хаотическом порядке довольно примитивные хижины. Связки жердей, обтянутых шкурами. Картинки с подобными домами Пете доводилось видеть в книжках. Вигвамы индейцев Северной Америки. Почему-то англо-саксы, в отличие от русских, книги о жизни встреченных ими туземцев выпускают громадными тиражами. А то, что на севере Великого княжества масса подданных Государя живет именно в таких «домах», Птахин узнал только оказавшись в тех местах. Оказывается, здесь эти «вигвамы» называют «чумами».
Сглазил. Макаров повернулся и целенаправленно направился к кадету. Пришлось срочно вставать и попытаться изобразить бравый вид.
Идея Пете не понравилась. В Баяне он сразу в Академию спешить не собирался. Надо сначала товар пристроить. Светить им перед Левашовым было бы неправильно. Но и шамана на полпути бросить будет нехорошо. Оставить вещи в камере хранения? Так городок маленький, об этом завтра же все, кому не лень, знать будут. Но и отказывать неудобно. Не о великом одолжении его опричник просит, в купе не только кровать, но и диван имеется, а ехать всего два дня. Точнее, две ночи и день. Они с Магаде сильно друг другу надоесть не успеют. А в Баяне? Как-нибудь выкрутится. Есть одна идея.
— Нет, господин опричник были очень недовольны, что вы куда-то на ночь глядя на лыжах убежали. Задержал наш отъезд, все пытал, стоит ли ему без вас с шаманом разговаривать. Да только шаман очень скоро после вас сам уехал. По крайней мере, так толмач-ульта сказал. Так что Штепановский вас в Ханке подождать собрался.