Места для слушателей (кадетов) остались на привычном месте. И хотя они были заполнены едва ли на четверть, в зале собрались почти все третьекурсники. И даже десяток кадетов первого и второго курсов, пришедших сюда из любопытства. Зал был способен вместить всех обучающихся в Академии (и даже с запасом). Хотя на Петиной памяти такого ни разу не происходило, общее построение происходило только на плацу.
Развлечения на приеме тоже были сомнительными. Сначала около часа все гуляли по довольно большому залу и нескольким комнатам рядом. В одной из них что-то вроде буфета было организовано, только бесплатного. Можно было получить бокал вина или маленький бутербродик с чем-нибудь из довольно широкого ассортимента, от икры до огурца. Но так как еду выдавал щипчиками буфетчик, набрать себе тарелку от пуза и нормально перекусить было нереально. Пришлось, по примеру княжны взять бокал и тихо его посасывать, блуждая по залу.
— Сейчас тут никого нет, — сообщил Миша: — а вот вечером, когда народ с работы возвращается, здесь не протолкнуться.
Следующие десять минут Петя потратил на то, чтобы отскрести немного каменной крошки в незаметных местах и замаскировать образовавшуюся дырку в стене. Кинжал с уважением убрал в ножны. Те он, как выяснилось, не резал.
— Итак, Петр Григорьевич, какого инструктажа вы ожидаете? — Спросил Мышкин, устраиваясь в своем кресле, что сразу же сделало его вид очень и очень значимым. Разительный контраст с тем, как он у генерал-губернатора себя держал.
Кате же, наверное, совсем несладко приходится. Лететь сквозь ветер и снег, да еще парня на спине тащить. Хотя… Это же ее стихии — «воздух» и «холод». Может, ей, наоборот, комфортно? Хотя, не верится.