– Я так и знала! – раздосадовано восклицает ХёМин.
– Если дело только в этом, тогда нужно было заботиться об этом раньше. Думаю, видеозапись с нашим отречением доставила ЮнМи больше огорчения, чем участие АйЮ в исполнении её песни.
– Что же тогда делать? – растерянно спрашивает ИнЧжон, представив, наконец, «полный расклад» вариантов ближайшего будущего.
– ЧинЧжу сказала, – один миллиард двести миллионов вон. А у неё таких денег нет…
– БоРам, прекрати! – вмешивается СонЁн. – Это не та тема, которую прилично обсуждать. И ты мешаешь ЮнМи. Замолчи!
(ЮнМи) – Меня там хорошо приняли. Потом, там нет толп неадекватов, способных разгромить мой дом, напасть на меня и моих близких. Вы знаете, – ведь полиция так и не нашла тех, кто избил мою онни и маму. Как, впрочем, и тех, кто светил мне в глаза лазером, желая лишить зрения. В обоих случаях – ничего. Хоть Корея любит хвалиться низким уровнем преступности, но я хочу отсюда уехать ещё и по соображениям безопасности. Туда, где не будет толп ненормальных корейских фанатов и будет умеющая работать полиция. Читала, что японские полицейские – высококлассные профессионалы.