– Давай, давай смотреть! – тут же восклицает она и, вытянув руку с пультом в сторону телевизора, начинает давить большим пальцем на кнопку, прибавляя громкость.
Сижу, никого не трогаю, изображаю из себя Штирлица. Только с той разницей, что он ёжиков из спичек выкладывал, а я рисую. Майор оставил меня в заточении – посадил в учебный класс с приказом написать подробный отчёт о всех несуразностях, список которых он мне предоставил, а сам куда-то свалил. Только не вышло. Я, как глянул в то, что он хочет знать, сразу понял, что при чистосердечном признании это потянет лет на двадцать пять вивисекции с лоботомией. Отложив ручку и листок в сторону, решил «забить» и вместо этого подумать о делах своих скорбных. Но и здесь не заладилось. Всё внутри меня, после «заруба» с майором, продолжало кипеть, не давая возможности сосредоточиться. Бесцельно водя взглядом по кабинету, в шкафу, за стеклом, увидел набор акварельных красок. Вспомнил, что Штирлиц, когда думал, делал что-нибудь руками. Вроде бы, фоновая моторика помогает концентрировать внимание. Вот, проверяю, так ли это на самом деле. Вожу по бумаге кисточкой и размышляю.
[*.*] – Офигеть, какая ненормальная… Всякие объединения были, но вот роялистский фан-клуб, – это, пожалуй, впервые в истории кей-попа. Кх-кх-кх…
Вопрос этот, как говорится, – спорный. Но как-то, скажем так, лично для меня – трудно представляемый.
– Прости. – прости ЮнМи, возвращая телефон. – Это было некрасиво.
– Господин директор. – прочистив горло, говорит КиХо. – Есть нюанс.