– Хочу знать, – были ли там оружие и наркотики?
По «телику» показывают новости. На похороны СанХёна выделили примерно трёхминутный репортаж. Сей факт наводит на грустные мысли. Вот так, – пыжится человек всю свою жизнь, пыжится. Что-то создаёт, ночами не спит, здоровье гробит, а ему в результате – «бац!», уделили лишь три минуты новостного времени. И вообще хорошо, хоть столько выделили. Другим и этого не дадут. Недостойны. А вот про то, что в Африке очередная хрень со стрельбой происходит, об этом минут семь бубнили. Соответственно, из этого очевидный вывод – Африка важнее гражданина страны, который проработал всю жизнь на её благо. Хотя хрень на Чёрном континенте происходит постоянно и всё время одна и та же, но ей – семь минут, а вот СанХёну – три.
– Не знаю. – пожимает плечами ЧжуВон. – Некоторое люди так сильно переживают неудачи, что кончают с собой. Но, мне кажется, это не твой случай. Да?
– Если я буду директором, зачем мне учиться? – говорит она и добавляет, пока мама возмущённо ахает. – В университете меня действительно могут побить. И английский, правда, – не моё…
– Да ты, никак, решила поторговаться, маленькая развратница? – говорит он, обхватив ИнЧжон за талию и боком притянув к себе.
– Да, но потом! – восклицает ИнЧжон, упираясь ему в грудь руками.