«Гадство!» – думаю я, повесив трубку на рычаг телефона. – На шоу будет засада. И отвертеться не получится. Даже если прикинуться мёртвым, – военврачи в части враз разоблачат. Популярностью «здесь и сейчас» я не пользуюсь. Спасибо за это родному самчону …
– Домашняя девочка, но юмор похож на армейский. Приживается. – делает он вывод и спрашивает. – Что там? Гражданские недовольны?
Ну против, так против. Что тут поделаешь? Воспользовавшись сказанной ею фразой – «это твоя жизнь», я сообщил, что раз так, то назад дороги нет и я буду жить своей жизнью. В общем, как говорится, – «поговорили». После разговора мама потребовала, чтобы я провел остаток дня дома. А то она меня толком не видит. Вроде дочь дома, а по факту – где-то бродит. Поняв, что маме требуется компенсация в обмен на согласие моим действиям, и отчасти признав справедливость её претензий, пообещал, – сегодня никуда ни ногой и избавлюсь от мотоцикла. На этом мы и остановились, поставив точку.
Только что общался с ЮСоном. Впечатление – мужик очнулся от зимней спячки или вышел из анабиоза. Вывалил на меня кучу претензий разной степени свежести. Начиная от уже, кажется, давно забытого, обещанного мною сингла к запуску спутника и требованием превратить «My bed is toо big» в коммерческий вариант, годный для продажи. Вообще, что ли уже, совсем? Я не собирался его продавать.
– Точно! – соглашается БоРам. – А то АйЮ на него глазками похлопала, – он про ЮнМи и забыл.
– «Чёрные розы?» – слабым голосом переспрашивает ЁнЭ.