— Мне то же самое и раньше говорили… Но что поделать, если характер такой? Это отец настоял и пришлось идти по его стопам, обучаясь в Андреевском училище.
— Отвечу по пунктам. Воевать с немцами. Артиллеристов в стране хватает, но все, кто находится в пределах доступности, заняты на своих участках и командуют своими подразделениями. А нас сейчас, очень сильно поджимает время. Через месяц, необходимые люди будут, но у нас нет этого месяца. К вам появились, после слов кондуктора с броненосца «Евстафий» — Сергея Хижняка. Именно он порекомендовал вас как высококлассного профессионала.
— Эту бумагу вы тоже сами сделали? Как давеча — немецкие документы?
Скажу больше — боевика Чура, вспомнил даже главарь пролетарской Революции. При этом, как говорил Седой, ему даже свои способности к воздействию применять не пришлось. Так — чистая психология. Пару раз, в разговоре с Ильичем о прошлых свершениях, он упомянул мое имя. А дальше, вождь, уже самостоятельно Чура в пример на собраниях ставил, как лично знакомого старого подпольщика, заслуженного и проверенного товарища, который сейчас творит чудеса на фронте.
— К чему эти нюансы? Я вам совершенно про другое говорю! Про старорежимные порядки и засилье золотопогонников!
А из разговоров с деникинцами, вынес еще одно наблюдение. Офицеры говорили, что здешние красные, просто звери лютые. По слухам, матросня, полк того же Дроздовского не просто разгромила, а еще живому полковнику, уши отрезала. В назидание. То есть, в руки им попадать никак нельзя. А если вдруг попал, то чем выше звание, тем больше шансов что тебя тут же прислонят к стенке. Существовали, правда, и диаметрально противоположные мнения. Но их доносили все больше в пьяном виде и кулуарно.