— Вот так-то оно, паря… Энти казачки, сдались на милость победителя. А их попытали, сведения выбивая, да расстреляли. А мы тем сволочам, что у нас в руках были, лишь шкурку попортили!! Не-е-е Чур, ты как знаешь, а я теперича, токмо рубать стану. Негоже врагу милосердствовать, покуда он пленных штыками добивает. Негоже… Око за око, зуб за зуб!
Под эти мысли мы и доехали до места стоянки. Старший отрапортовал, что происшествий не случилось, самолеты вылетели чуть больше часа назад, а обед вот-вот будет готов. Пока чистили оружие и готовились к приему пищи неслышно нарисовался Мага с командирской «долэй». Я с хитрым «чехом», по этому поводу говорил еще после того, как мне подогнали чуть было не убившего меня вороного «Шварнеггера». И теперь в «долу» входит в основном что-то небольшое, вроде часов или портсигаров, которые я активно использую, для внутрибатальонных награждений. Ну а что? Часы сейчас редкость. Пусть даже не золотые (хотя и эти есть) а серебряные, или стальные. Правда, наручных еще не встречал. Все карманные.
— Мне не объясняли, почему прошение завернули. Только что теперь об этом говорить?
— А это тебе помощник комиссара Шульгин пояснит. Скажи, что я приказал. И запевалу с гармонистом пусть подтянет. Для лучшего, так сказать, звучания. Ну а ты, боец особого батальона морской пехоты, после этого решишь, насколько тебе с нами по пути. Или, глядишь, может Саратов больше привлечет?
— Братва на местах. Пленные под контролем. Минут через десять подойдем к Дмитриевке. Вы как — готовы?
— Кстати насчет изобретений. Я там тебе, помимо всего прочего, привез триста панцирей Чемерзина. Сто легких и двести тяжелых.