— Само собой есть. И керосина, литров сто. Сам знаешь — в степи с дровами напряги, поэтому часто готовим на примусах.
И так, по десяткам и сотням позиций, готовил ребят к будущим войнам. Ведь лет через двадцать, те, кто останется в армии, минимум полками командовать станут. И мне хочется, чтобы они командовали хорошо…
Пару секунд, я напряженно глядел на повернутый немного в сторону и застывший ствол пулемета, уже почти решившись на рывок к «Остину», но в последним момент передумал, опять припав к земле. Да ну его на фиг! Не командирское это дело, героически броневики захватывать. Если и не добили фрица, то можно будет снова по броне долбануть. Но сейчас, эти двести метров бежать — увольте. Там ведь, прочих недобитков хватает. Вон как активно пуляют. Их лошади (те, что живые) частично успели разбежаться, а вот солдаты, спрятавшись за конскими трупами сдаваться пока не желают. Уже третья серия мин пошла, а они все отстреливаются. Но ничего — минут через десять додавим…
А потом после доклада и последующей заправки, самолеты улетят в Крым, а мы, пообедав, тоже пойдем южнее, на соединение с остальной частью батальона. Здесь ловить уже нечего, так как после наших вчерашних и сегодняшних выступлений, вся округа будет наводнена конными разъездами противника. Повоевать, конечно, можно, только зачем? Потери пойдут. А из засад мы и набьём больше, и без двухсотых-трехсотых обойдемся. Ну а пока «небратья» нас здесь ищут, мы в другом месте подготовимся, слегка изменив тактику. Повторяться не хотелось, так как враги ведь тоже не дураки и уроки из полученного извлечь смогут.
— Вы с ума сошли? Что значит — «ненавижу»? Вы меня даже не знаете, чтобы испытывать столь сильные чувства.
— С нами идут одиннадцать воспитанников Проскуровской кадетской школы. Возрастом от десяти до двенадцати лет. И двое преподавателей из этой школы.