Я же молча смотрел на стоящих передо мной парней. Одежка на них крестьянская, но добротная. Парочка, в солдатских гимнастерках. Все в сапогах. Возраст от двадцати, до тридцати. Вообще, очень похожи на одну из многочисленных банд, немерянно расплодившихся в последнее время.
— Если вы сейчас шутите, то я вам этого никогда не прощу! Да я тебя просто пристрелю тогда, и плевать что потом будет!
— «Здоровеньким и как можно быстрее»… Господи… я ведь его практически похоронил… — после чего, промокнув глаза платком твердо произнес — Господа, если у вас получится, моя благодарность вам, будет просто безмерна.
Внимательно слушающий меня Семен, машинально разгладил упомянутую растительность на лице и сдавленно хрюкнул. А я, глядя на его манипуляции рассмеялся.
— А насчет моих политических воззрений, он вам тоже рассказал?
А после сорокаминутной речи стоящего на броневике комиссара (прямо, мля, как Ленин, только в кулаке при этом держал не кепку, а панаму) и моих ответных слов, было принято единогласное решение. Так что я теперь официально стал Чуром Пеленовичем Свароговым. С итоговым документом общего собрания и подтверждающими печатями. Студент же, пользуясь моментом, ходил гордый, свысока поглядывая на окружающих, получая одобрительные возгласы и дружеские похлопывания. Ловя краем глаза его слегка заматеревшую фигуру, брюзгливо подумал, что если этот кадр, вдруг назовет себя мои крестным, то точно в бубен схлопочет.