— Асландузского. Сто восемьдесят шестого пехотного Асландузского полка.
— Это не лечится… — а спохватившись, представился в ответ — Извините, меня зовут Кургузов Василий Сергеевич.
— Сего правителя народ при жизни в святые произведет и молиться на него станет. Но таких не бывает. Никто не решится стрелять приближенных к себе власть предержащих… Даже если они, как вы выразились — «зажрались».
— Какой смысл? Чтобы вы здесь спор начали? Один будет говорить одно, а второй утверждать другое… В принципе мне и так все уже ясно. Просто, вы несколько взволновались и бесконтрольно сентябрь упомянули. Заметьте не август, не октябрь, а именно сентябрь. То есть как раз то время, о котором говорил мой человек. Этого вполне достаточно, чтобы сделать соответствующие выводы.
— Нет. Просто руками. Два удара — два трупа. А генералу шею сломал. Только хрустнуло на всю залу, тот ногами задрыгал и завоняло гадостно… Чур Пеленович его еще так нежно на пол опустил и мне сказал, чтобы я подполковника придерживал.
Тем более — решение батальона, принятое в боевой обстановке, заткнет рот всем будущим недоброжелятелям. А они обязательно будут. Назовись я так самостоятельно, всенепременнейше появятся «товарищи», страстно желающие потыкать носом товарища Чура в его сомнительное ФИО. Но теперь, никто и вякнуть не посмеет.