— А готовить? — Шухов подался вперед и с интересом следил за моими набросками.
— Сам-шесть, — ответил Никифор Рюмкин, двоюродный дядька Мити и старший из кузякинцев.
Савинков или его коллега студент-юрист Николай Муравский были прирожденными конспираторами — спокойными, несуетливыми, они за все время, невзирая на накал споров, ни разу не назвали ни посторонних по имени, ни мест, где проходили собрания, ни «адресов-паролей-явок». Наоборот, они умели внимательно слушать и задавать правильные вопросы — например, Николай после моего пассажа про газету спросил про потребную технику и персонал в подпольную типографию.
Красин прищурился, что-то посчитал в уме, после чего снова повернулся ко мне с распахнутыми глазами.
— Который день вас ищу, как там аппараты?
— Да прилипла эта девица как банный лист, а тебя все нет и нет. Я и вышел, у служителя спросил не видал ли тебя, он указал сторону, куда ты пошел. Я туда, как раз увидел как тебя в щель дернули, ну и побежал, в самый раз успел. А удар с детства ставленный, родня из кубанских пластунов учила, — Собко довольно ухмыльнулся.