Следующие два дня я летал как на крыльях, невзирая на то, что после завершения пари Белевский попросил меня уйти. Я разрывался между Строительной конторой, Собко с путеукладчиком, студентами-аграриями, жилищным обществом, встречами с Зубатовым, потихоньку сколачивая все проекты воедино.
— Франц, а почему вы не используете тренажеры? И штанги у вас литые, без сменных дисков… — оба уставились на меня, опять что ли я с анахронизмами влез?
Брови Шухова сошлись к переносице, он, кажется, ухватил задумку.
— К тому, что в роще найдены два тела. В них стреляли из револьвера, а потом добили в упор выстрелами в голову, — Зубатов сделал легкую паузу и продолжил. — Ваша экономка утверждает, что в тот день вы уехали в Сокольники, рабочие на запруде видели, как они сказали, барина в светлой куртке или блузе…
Ну разумеется, никакой реакции. Вот как он умудряется настолько выпадать из действительности?!
И уехал в Париж, а Митяй по окончании учебного года вернулся на свою законную должность посыльного при строительстве. За те месяцы, что он корпел над книжками в училище Мазинга, площадка изменилась до неузнаваемости. Два дома были готовы и донельзя похожи на тот маленький игрушечный, который он увидел в своей первый день здесь в конторе, только лучше. Они сияли отмытыми до блеска стеклами, пахли свежей краской, деревом и вощеным паркетом.