Теткин дом выглядел прилично, но уже появились первые отметины непростой безмужней жизни — и покосившаяся завалинка, и пару венцов стоило бы поменять, и некоторое неустройство внутри, несмотря на такие «богатые» вещи, как часы с кукушкой и крашенная железная кровать с пружинной сеткой.
— Вещь забавная, но тут судить трудно… — пожал плечами Энштейн.
Так, вляпался в семейную ссору, молодец. Надо срочно успокоить, а как успокоить женщину? О! Я свистнул кстати подвернувшегося извозчика и назвал ему один знакомый адрес в центре.
А вот со взглядами на террор мы разошлись.
— Ой, не привирай, Василич, сам-пять, да и то, только раз на моей памяти было, — тут же поправил его мелкий и шебутной Давид, тоже Рюмкин.
— Шутить изволите… — она погрозила мне пальцем. — Подождите минутку, я мигом.