— Ну, угораздило не меня, а моих предков, деды-прадеды служили в Русско-Американской компании. Форт Росс, Калифорния — может, слышали?
Сверху оказались телеграмма от неугомонного Собко из Новониколаевска о том, что путеукладчик будет готов к зиме и пара писем по работе, а также пришедшая кружным путем эпистола из Шушенского с просьбой провести предварительные переговоры с «экономистами» насчет газеты.
Одна из комнат общежития Петровской сельхозакадемии, вернее, Московского сельскохозяйственного института — академию разогнали несколько лет тому назад за революционные настроения — была набита под завязку соучениками Савелия Губанова. Говорили все разом, пытаясь доспорить недоспоренное ранее. Высокий и нескладный Савелий горбатился в углу, подпирая косяк двери и нависая над одним из немногих стульев в комнате, на котором, закинув ногу на ногу и покачивая носком сапога, расположился я.
Мы сидели на траве, подальше от аллей, по которым катили экипажи «всей Москвы».
— Буду рад, если я ошибаюсь насчет Китая. А в Южной Африке очаг конфликта тлеет давно, это независимость бурских республик, — я сделал небольшую паузу и обвел глазами собравшихся, остановившись на Савинкове.
Впрочем, финансовый вопрос разрешился сам собой — контора Бари выдала мне «наградные», аж двести рублей. Как сказал Александр Вениаминович, они крайне довольны результатами экспериментов с перемычками, ну и моя стычка с жандармами добавила толику уважения, Шухов даже пригласил в гости на елку.