— Мы. Здесь будет моя квартира, и тебя с собой забираю, места много, а в училище тебе в соседний подъезд.
— Не твое дело, — Митька дернул плечом и сбросил руку.
— Все отказались, — твердо глядя мне в глаза сказал Красин, а Савинков подтвердил это кивком. — Мы пошли на это не ради денег, а ради революции.
Во вот же упертый, ему на блюдечке приносят финансы, организацию, технику, только садись да пиши, а он артачится и в пуризм играет.
— А как прикажешь с ними конкурировать? Он берут кредиты под пять процентов годовых, а мы — под пятнадцать, приходится снижать издержки! Нет, кое-кто в Петербурге, — тут Гриша многозначительно потыкал пальцем вверх, — тоже может припасть к французским кредитам, но мы-то, истинно русские промышленники, в столь горние сферы никак не вхожи, рылом, так сказать, не вышли.
Вот ей-богу, я когда-нибудь ее прибью за «котика»… бесит до зубовного скрежета. Хотя во всем остальном Варвара меня полностью устраивает. Лет ей около тридцати, ну, насколько я мог судить, сама она, естественно, на эту тему не распространяется. В восемнадцать лет барышню из семьи русских немцев выдали замуж за преуспевающего адвоката, вернее, присяжного поверенного Малицкого, сильно старше ее, что вполне в нынешних обычаях. Но уже пару лет как муж естественным образом покинул сей мир и Варвара осталась молодой бездетной вдовой, успев до того многажды поездить и в Петербург и в Крым, покататься и по франциям-богемиям со всякими там Баден-Баденами. Сексапильность высокая, рост выше среднего, образование среднее, вес полусредний, поведение легк… нет, полулегкое, легкий у нее характер.