Все-таки русский мужик по самой своей глубинной сути — коллективист, недаром его столетиями воспитывала община. А вот индивидуальщина, выкидыши типа кулаков — от жуткого давления, от страха голода, в котором крестьянство живет последние двести лет, с Петра, чтоб ему…
— А что, твоя земля, что ли? — Митьке доводилось драться в деревне застрельщиком в стеношном бою, так что трусом он не был и отступать не собирался.
— Да, вроде бы все хорошо, только отдышаться.
Весеннее солнце било прямо в глаз, вставать в такую рань было лень, но сегодня приезжал Собко — из Питера, куда его вызвал Хилков. Точнее, звали нас обоих, но на мне висела стройка квартала и потому Василий Петрович отправился один. Вчера он прислал мне телеграмму с просьбой встретить его на Николаевском вокзале, так что идти придется.
Лицо Ленина в буквальном смысле вытянулось.
Ты смотри, оперился, едрена корень, ругнулся я про себя… Вот она, та самая мелкобуржуазная природа крестьянства, едва-едва сами поднялись, а уже норовят в сельские ростовщики. Надо бы слегка одернуть, а то мы так далеко уйдем.