— Не, — весело отмахнулся Савинков. — Холодно им, зато кисленькие арбузы размером с яблоко по берегам, ешь-не хочу. Потом до Людерица с обозом и дальше через немецкие Камерун и Тоголенд.
— Прямо на другой стороне улицы, — Кастель понимающе улыбнулся и указал сквозь витрину, — хозяин мой давний клиент.
На Арбат я пошел кружным путем, переулками через Перечистенку, в отдалении следовал Коля, очень кстати поднялась легкая метель, что исключало слежку с дальних расстояний. Я разглядывал витрины, заходил в магазинчики, уже на подходе нырнул во двор, из него в сквозной подъезд, где в укромном уголке лежал припрятанный тючок с бекешей и ушанкой, которыми я заменил свое пальто и шапку-пирожок, оставив их Муравскому, и уже в новом прикиде на подгибающихся ногах дошагал до «Елабуги».
— Нам не продадут, — сразу возразил Леонид, — мы частные лица.
— Ну ты озадачил, Михал Дмитрич, голова пухнет… — поскреб в затылке Свинцов.
— Ой, Дриба, — вытирая глаза от слез проговорила наконец-то Надя, — из вас иногда такое вываливается…