— Как пить дать. Идут обычным для них образом. Заходят так, чтобы быть плохо различимы. Да еще прячут цокот копыт. Не кричат. Они. Кому это еще быть? Наши обычно шумят, нападая.
— Слава Богу! — истово перекрестилась царица.
— Слушай, — тихо спросил Андрей Марфу на ушко. — А ты крымско-татарский знаешь? Ну или какой-то похожий на него?
Вот и выходило, что теперь в здешних краях должно было зимовать не три человека, а восемь мужчин, шесть женщин и девять детей в возрасте от трех до семи лет. И это еще не предел. Андрей бы и больше набрал, да людей, увы, не было. После нашествия татар в них имелся острый дефицит. И работничков, особенно простых мужиков, разбирали в драку.
— Послушай. Я тебя верно понимаю? Ты боишься того, что царь тебя вызывает, чтобы наказать? Или даже казнить?
— Милый, — тихо коснулась его плеча Марфа. — Ты только не делай глупостей. — а потом она его обняла и прижалась. Сзади. Со всей возможной нежностью.