— Да ты рехнулся что ли? — с жалостью спросила Евдокия. — Как же мы крепость ставить станем? Нас тут три калеки, а работ — во! — развела она руками. — Да и из чего ее ставить? Из леса? Да ты хоть представляешь СКОЛЬКО его надо? Из камня? Так это вообще глупость, ибо нету его у тебя. Из кирпича? Тоже самое.
Ранним утром Агафон вышел со своей усадьбы, имея вид не выспавшийся, но, в целом, бодрый. Как, впрочем, и многие другие жители города. Привычки долго валятся по утру в эти времена никто себе попросту не мог позволить. Во всяком случае, регулярно.
— Не, — помотал он головой. — Они на берегу сидели. На самом виду. Там, где лодки пристают. Издали их видать было. Я хотел вершу проверить. Ну пошел. А ветер с их стороны был. Поэтому мои шаги они не услышали. Он же и слова их доносил.
— Или под плаху. За татьбу могли и голову снять, невзирая на заслуги. Воеводе он явно был поперек горла.
— Мы не смогли узнать. Сказывают, что по осени он с купцом тульским Агафоном о каком-то торге сговорился. Но зерна вряд ли привезет. Там ведь ничего не посажено у него. Да и не кому сажать.
— Идут! — крикнул один из отроков, отвлекая Андрея от размышлений.