За столом сидел господин средних лет в военно-морском мундире. Командир корабля, но отчего-то тоже только капитан-лейтенант. Почему? Корабль-то не маленький. Как на флоте все сложно… Впрочем, не Петино это дело – чины раздавать.
– Отрава какая-то? – скорее, спросил, чем утверждал Петя. – Что-то у Тормасова в хранилище и по всем каналам жизнь выедало.
Левашов-то хорош! Кстати, Петя так и не знает, женат ли он. Вроде все преподаватели женаты. Не у всех, правда, жены с ними живут. Некоторые, например, у Игумнова, в столице вместе с детьми. Там вроде как школа лучше. А в академию поступать еще годами не вышли. Про наличие дара начальник оранжереи ничего не говорил. Может, и есть у кого. А куратор о своей личной жизни перед кадетами не распространялся. У Дивеевой, что ли, спросить? Княжна как-то обо всех все знать умудряется. И заодно рассказать ей, где он этого поборника морали встретил.
Петя чуть не поперхнулся. Вот ведь сучонок! Собирался ему фальшивку впарить. И ведь не докажешь потом ничего, не умеет он настоящие бумаги от поддельных отличать. Ни тех, ни других в глаза не видел.
Петя наложил на самого себя «малое исцеление». Повреждений организма он у себя не заметил, но сейчас у него цель – не лечение, а хранилище опустошить.
– Он без них никуда не ходит. Дед снимать запретил, – мрачно ответил ректор. – А настаивать господа опричники не рекомендовали. Знал бы я, во что это выльется…