На ужин (или поздний обед, то есть вторую остановку поезда за день) купец Чижов неожиданно не пришел. Тем самым лишив кадета возможности незаметно подойти к нему и предупредить. Что же, купец сам виноват. Но настроение у Пети почему-то испортилось.
Петя увлекся, перечисляя пункты меню, и был очень удивлен, когда половой вдруг быстро умчался от его столика. Оказывается, напротив садился Лука.
В одном они были правы. Пришли бы большей компанией, в Петином номере тем бы сесть было некуда. И так Стасов сел на единственный стул, Родзянка – на кровать, а Птахину пришлось сундуком довольствоваться. Он бы и постоял, но опричник ласково посоветовал над ними не нависать. Мол, негоже юноше на старцев сверху вниз смотреть. Это у него шутка такая получилась. Петя сделал вид, что оценил. А вот жесткую да еще с металлическими накладками крышку сундука – не очень. Но выбирать не приходилось. Впрочем, возможно, опричник специально так все устроил…
Штабс-капитан Ставрахи оказался круглолицым господином средних лет с носом-пуговкой и темной с проседью курчавой шевелюрой. И улыбкой на полных губах.
– Вот! – Сияя, как золотой червонец (или все-таки – медный пятак), ловким движением фокусника Штерн вытащил из портфеля папку, а из нее – какой-то казенный лист. Не просто гербовый, а чуть ли не целую грамоту. – Ваше предписание. Мне было приятно с вами работать, но все-таки таможня – не место для целителя. Дальнейшую практику вы будете проходить по специальности. В должности фельдшера на катере пограничной службы. Вы ведь уже имеете опыт службы на границе? Теперь его расширите.
Сам лекарский помощник оказался тощим молодым человеком самого унылого вида. С отнюдь не дворянской фамилией Семечкин. Впрочем, у Пети фамилия была не более благозвучной. И смотрел этот юноша на молодого мага почему-то как на врага.