Деев стоял рядом с заведующей и старательно глядел в сторону.
Поворачиваюсь к нему, а он уже и сам проснулся, на меня смотрит. Кладет руки мозолистые мне на шею и сжимает. Что ли, убиваешь ты меня, брат? Душишь? Нечем дышать, пусти! Достает револьвер. Щелк! Щелк! – пусто в револьвере. Перехватывает оружие, замахивается. Люблю же тебя, бра…
– Для начала выдай молока. И яиц побольше, для гоголь-моголя. Масла пока не прошу, посмотрим, как желудки работают. Если есть рыбий жир, выдай и его, начну давать по капле. И мяса, конечно, постного – белок истощенному организму жизненно необходим. Еще мыла мне хозяйственного и парафина – пролежни смазывать.
Асии Кирамовне Махниной – за зеленый свет в архиве периодических изданий Национальной библиотеки Республики Татарстан;
Благословенно ца-а-арство-о-о-о-о! – восклицает поп зычно.
Да, понимающе кивает председатель. Нам ведь и не надо много – детей бы накормить. Кто еще в люльке – те быстро умирают, не мучаются. А вот кто на ноги встал – им труднее. Грызут себе пальцы, до костей обгладывают. Тянутся жевать что ни попадя – ремни, веревки, старые лапти – и задыхаются, не умея проглотить. Болеют разным: тифы, цинга, червяки во рту. У кого – язвы по всему телу незаживающие. Ведь и лазарет на селе есть, а без толку: не выздоравливают дети в голод. И взрослые не выздоравливают. Может, закрыть этот лазарет до лета, не расходовать понапрасну дрова?