– Коллективно мы – против новичка! – подытожила комиссар; не выдержала-таки, подала голос.
– Сегодня вечером отходит оренбургский. Дальше – на перекладных.
– Уже привезли, – казачья улыбка стала еще шире. – Соли два мешка. Остальное – после.
– Послушайте, Буг, – сказала комиссар наконец, впервые за этот разговор глядя на фельдшера внимательно. – У всех бывают минуты слабости. Это не стыдно.
– У них обуви нет ни у кого, – прошептала севшим внезапно голосом, и ослабелые руки ее упали безвольно вдоль туловища. – Им хотя бы до вагона как-нибудь дойти, а уж в поезде доедут…
Взяв упорщика за плечи, Деев толкнул его внутрь, захлопнул дверь – она тотчас задрожала от рывков и ударов: запертый рвался наружу.