Деев со страхом ищет голубизну на бледных детских телах, но в дрожащей свечной полутьме цвет кожи не разглядеть.
– И сбежать в Казань хотите немедля? – не то поинтересовалась, не то сообщила утвердительно.
Сталь свистнула в воздухе – женщина прянула назад.
Я не стану больше звуки-запахи копить. Битвы в голове не допущу, устал от битв. Даже глаза смыкать не стану – так и пролежу всю ночь с открытыми. Сгинь.
Возникли из ниоткуда – из сухого степного воздуха, запаха полыни и зверобоя – и закружились вокруг поезда, черными тенями по черной мгле, глухим перебором копыт по мягкой земле. Трое? Четверо?
– Зачем же ты везешь их сюда, к недобитым атаманам и басмачам в руки? Они же у тебя перезимуют в детдоме, а потом пойдут по Туркестану бродить, ищи их свищи, и под пули подставляться. Пока стреляют – здесь детям не место.