Третья пришла требовать справку с печатью – о том, что имеет право съесть своего ребенка. Он же, говорит, мой собственный, я сама его родила.
Деев поднял глаза: на открытой вагонной площадке стоял и внимательно смотрел на него командир академии.
– Ладно, – сокрушенно махнул рукой Деев. – Иди, Фатима, устраивайся. Завтра вставать рано.
Маленькая ты. Уж на что я невысокий, а и для меня ты – маленькая. Поднял бы на руки и нес. Наверное, и дед о том же мечтает, когда вслед тебе смотрит: рядом с ним ты и вовсе синица возле медведя, он тебя на одном плече унесет…
Случиться такое могло вполне – коровы были тяжелы основательно, распухшие вымена их висели едва не до земли. Буг заглянул каждой под хвост, провел пальцами по торчащим соскам.