Цитата #3188 из книги «Эшелон на Самарканд»

Бушлат обнимал его уютнее всех пуховых перин. Или это сама комиссар обнимала Деева? Обнимала длинными и теплыми своими руками и качала нежно, в такт поющим колыбельную колесам. Или это Фатима качала его на мягкой своей груди? Качала и пела, пела ласково…

Просмотров: 4

Муха Люксембург. Люксембург – в честь Розы Люксембург.

Просмотров: 4

Белая упрямо шагает дальше, вперед – к длинному дому без ограды и палисадника, с высоким крыльцом и большими окнами. У двери натоптано порядком, с крыши сбита наледь – приметы жизни налицо. И правда, сквозь окна, крытые инеем лишь наполовину, Белая замечает людей, много людей: целый класс детворы сидит за партами и прилежно водит перьями в тетрадях, а учитель у доски что-то объясняет, помахивая указкой. Эта мирная картина до того странно смотрится посреди вымершей, наполовину занесенной снегом деревни, что Белая, не в силах оторваться, припадает лицом к оконному стеклу – постоять пару минут, понаблюдать милое и привычное.

Просмотров: 2

Морщинистые лбы, изогнутые коромыслами рты, шишковатые пальцы – сестры были суровы на вид и молчаливы. Эту строгость и преклонные годы женщин Дееву хотелось бы принять за опытность и обрадоваться, но не вышло: все сестры были новобранцы.

Просмотров: 2

И успокоиться бы мне, отойти – а свербит, не могу уняться. Хватаюсь за края дыры – пол дощатый, пара досок плохо пригнана. Упираюсь ногами в землю, а плечом в те доски, жму вверх, жму – и выломал одну. Ничего, думаю, утром залатаем, никто и не заметит.

Просмотров: 3