Деев кладет револьвер на стол – металл звякает о лаковую поверхность. Затем садится на край дивана и, глядя в пол, зубами выдирает из ладони занозы – в ранках набухают красные капли. А пальцы-то по-прежнему дрожат, будь они неладны!
Три головы в остроконечных войлочных шлемах со звездами выплывают из темноты и медленно приземляются на дастархан.
– Не сметь! – Деев бросается к женщине, но чья-то тяжелая рука ложится на плечо: дед.
– Место, куда мы идем, ограбить невозможно, – вздохнул в ответ. – Туда целые деревни ходили, да не с конфете-рами, как мы с тобой, а с вилами-обрезами.
Ёшка Чека. Чека – так в народе называли ЧК (Чрезвычайную комиссию).
Все это время Мемеля жался у стены, застенчиво кивая – Дееву, конторщику-подлецу, ящикам со звякающими внутри кружками, – похоже, поваренок был весьма робкого нрава и малость дурковат. Вот уж повезло Дееву с кадрами!