2024 © Все права защищенны - BookQuotes.ru
Шторки в помещении были придернуты на ночь, и он принялся распахивать их, перескакивая из отсека в отсек. Ткань отчего-то не слушалась – рвалась и падала на пол. Вот и славно! Больше света – легче искать. Упавшие занавески лепились к башмакам, опутывая ноги и мешая шагать, – он распинывал их в стороны, как свору злобных собачат.
Просмотров: 8
– Три фунта наела, – продолжала та, словно не слыша вопроса. – А вчера все четыре. А третьего дня пять фунтов осилила. Я бы и больше наела, да воск в зубах вязнет.
Просмотров: 5
Едва войдя, Деев понял: девчонки – на его стороне. Потому что не просто сидят по лавкам и косятся на нары с “контрабандой”, рискуя выдать секрет, а сидят по-хитрому: забравшись по двое на третий ярус и разместившись аккурат на тех полках, где спрятаны зайцы. Прикрывают собой, значит. Ноги с лавок свесили, рубахи по полкам разметали – если смотреть снизу, ни за что не догадаешься, что за их спинами еще кто-то уместиться мог.
Просмотров: 7
– А ты оденься! – вспылил Деев немедля. – Тогда и не буду отводить.
Просмотров: 7
Давая прозвища и клички пассажирам эшелона, автор обращался к нескольким источникам: к упоминаемым в архивных документах и мемуарных книгах именам уличных детей; к русским народным говорам; к тюркским языкам – татарскому, узбекскому, киргизскому и пр.; к просторечной и блатной лексике. Ниже поясняются некоторые детские прозвища, которые могут быть непонятны современному читателю. Они даны по главам, по мере появления в тексте.
Просмотров: 7
День – не хочет. Второй – не хочет. Неделю – не хочет. Едва глаза закрою – бьются твердое и жидкое; громкие братовы речи – с материным шепотом; муравьи черные из моей избы – с белыми рубахами, какие в поезде нашем по полкам едут. Бьются так, что в черепе трясется и звенит. А я – еле жив, изнемогаю. Мира хочу, мира! Прекратись! Прервись! Подох бы от усталости, если б не брат.
Просмотров: 8