– Сбавь, товарищ начэшелона, – попросил машинист.
Тогда он перехватывает ствол, размахивается и всаживает, как нож, в мягкую чужую глазницу.
Пока не передумал Железная Рука. Пока не сочинили какую-нибудь пакость обиженные мучные. Вперед!
Веня Плашкетка. Плашкетка – преступный мальчик.
Дети. Четверо или пятеро, Белая никак не может пересчитать наверно. И возраст не понять: года по три-четыре или по восемь-десять? Без единой нитки одежды, они лежат на полатях плотным комком тощих рук и ног, раздутых животов с торчащими пупками, полуоткрытых ртов и спутанных волос. Вошедшая следом Яшкина что-то спрашивает по-чувашски – грязные лица вздрагивают в такт, глаза одновременно обращаются к ней, но губы не шевелятся для ответа.
– А у меня случилось. Теперь и у тебя случится.