– Откуда ты узнал? Ну, портрет Верочки ты еще мог увидеть, но мой?
А начал он с того, что сообщил, что он старый политкаторжанин, исключенный из университета за принадлежность к РСДРП и пробывший в ссылке в Вятской губернии целых три года!
Я и на самом деле не помнил, ел я сегодня или нет. Вроде похлебал супчика из прошлогодней квашеной капусты, съел кусок хлеба. В этот месяц опять урезали паек. Его, кстати, я делил на две части: половину отдавал тетушке, половину – в столовку.
Изъятие чужого добра так понравилось мужикам, что они создали боевую дружину во главе с Андреем, и принялись отбирать хлеб у остальных зажиточных людей округи. Действия боевой дружины в Уломе вызвало настоящую цепную реакцию по всему уезду – почти по всем волостям прокатилась волна изъятий хлебных излишков, передел земли в пользу нуждающихся.
– А, – отмахнулся Кузьма. – Бежал тут один, с винтарем, мы уж струхнули – не случилось бы чё, а он нас увидал, в сторону сиганул, словно заяц.
– Сами потом расскажут. А так, что слышала – когда ты упал, парни озверели, в атаку штыковую пошли (какая штыковая, у нас же штыков не было?), Сашка Павлов их удержать не смог. Ну, он сам все снаряды по Яганову высадил, тоже побежал. Тех, кто с оружием был, живым брать не стали.