– Я, гражданин чекист, считаю, что наш император умер, – с пафосом ответил венеролог. – Не было такого в нашей истории, чтобы государи от престола отрекались. Павел Первый, когда его отречение заставляли подписать, врагов своих по матушке послал…
Отправив парней, кто оказался под рукой (и своих, и Колькиных) в «разгон» – кого вместе с гражданином Прохором Тишковым осматривать место происшествия (велено не только все облазить, но и зарисовать подробную схему), кого на поквартирный обход (пусть подомовой, какая разница?), кого в морг (пусть патологоанатом вскрытие проведет, а не только пулю достанет), двоих ребят (из своего отдела) послал по месту жительства Николая. Озадачив подчиненных, сам начальник отдела по борьбе с контрреволюцией пошел туда, куда положено – на совещание. Как же без них?
– Ты помнишь, за что древляне князя Игоря убили?
– Ну, ты это, неси службу, – напутствовал я товарища, заодно потрепав Ваську по плечу. Поправил парню сбившийся пиджак.
– А что за эксперимент? – поинтересовался я на всякий случай, хотя мне было все равно.
Рабочая часть населения наблюдала за этим парадом с чувством глубокого удовлетворения, остальные сохраняли угрюмую настороженность. Под ярким солнцем теряло свою мрачность даже черное знамя анархистов, а наше красное знамя излучало надежду на скорую победу над буржуазией.