Ну не обижать же девчонку? Я еще не знал, что утром мне будет не до перловой каши.
Если брать ситуацию в целом, то было хреново. Недавно губисполком снизил прожиточный минимум с девятисот рублей в неделю, до шестисот. Но это не из-за хорошей жизни, а из-за нехватки денег в кассе. И еще уменьшили норму выдачи хлеба, исходя из тридцати фунтов зерна на человека в месяц.
Выйдя из дома на улицу, глотнул весенней прохлады, а потом без труда отыскал помойку – за домом, между грядками, угадывавшимися под таявшим снегом.
Теперь осталось пересмотреть бумаги, которые я с утра расправил, и сложил в стопку. Увы и ах. Я рассчитывал, что там будут черновые наброски статей, очерков, каких-нибудь корреспонденций, благодаря которым смог бы получить представление о литературном стиле моего э-э «хозяина», о том, на чем он специализировался. Но здесь было иное. На листах (кстати, использовалась оборотная сторона отчетов магазина фирмы «Зингер»), были стихи. Перебрал все бумаги, повздыхал. Впрочем, судите сами.
Стало быть, на заседание суда над Андреем Афанасьевичем я уже не успею, редакционное задание не выполню. Плохо, разумеется, вот только теперь у меня другая головная боль, поважнее. В конце – концов, решение суда можно узнать и в секретариате.
Я обернулся по направлению изумленного Сашкинова взгляда и сам малость остолбенел. Батюшки-святы! Из дверей вокзала выходил Андрей Афанасьевич Башмаков собственной персоной, четыре месяца назад получивший двенадцать лет лишения свободы!