– Отец, полный вперед! – весело приказал я, хотя веселиться пока было нечему.
Здесь нет могилы Николая Андриановича, по сути, спасшего нас (возможно, что и весь город) и похороненного на Соборной площади, около старинного храма, где губернский исполнительный комитет решил устроить Пантеон для самых заслуженных людей. Если там хоронить всех погибших чекистов, не хватит места.
– Пора! – махнул рукой Лапшин, выходя с десятком бойцов на платформу. Поднеся к губам жестяной рупор, военком прокричал: – Товарищи солдаты! С вами говорит военный комиссар Череповецкой губернии! Ваш эшелон окружен! Приказываю всем выйти из вагонов и сдать оружие! В противном случае вы будете уничтожены.
– А ты, товарищ корреспондент, помогать станешь, или в сторонке постоишь, а потом заметку напишешь?
Если амнистия и была, то мы о ней не слыхали. Надо будет Есина спросить, уж он-то должен знать!
– Я схожу, гляну, если не возражаешь? В час обернусь, потом к вам приду, очерк писать стану.