Поговорив с педагогом, Асада-старший задумался, закусив самый краешек комма и глядя в окно автомобиля.
На каком-то этапе, вечер перестаёт быть томным. С одной стороны, атмосфера в воздухе витает именно та, что надо.
– Это не запрещено правилами, – насупился физкультурник. – Может, ребята зашли у девочек что-то спросить на две минуты…
С руки Кураты неожиданно срывается шар и, грохнув по покрытию, что есть дури, тарахтит по краю дорожки, вообще не сбивая в конце ни одной кегли.
– У вас вид, как у начальника и сотрудника, в момент постановки задачи, – пробормотал я уязвлённо, но не был замечен вообще никем.
– За то и платим, – вздохнул оябун. – Ладно. Давай серьёзно. Ватару, если бы это был мой сын, я бы оставил всё, как есть. И показал бы этому завучу… – дальше Томиясу назвал деталь мужского организма. – Но то мой сын, ему было бы неуместно оставлять меня без своей поддержки в такой ситуации.