— Придется потерпеть. У тебя есть пара пистолетов?
— Мое присутствие уже ощущается на расстоянии?
— Вот, — он положил передо мной мятую папку из скверной серой бумаги, судя по всему набитую документами. — Толщиной с пол-Библии, а полезного — ноль. Если ты думаешь узнать из него что-то важное, можешь забыть.
— У одного из наших была кличка Судья. Нет, он не был судьей: человек, родившийся с задатками смертоеда, не имеет права принимать какую-либо должность, кроме тоттмейстерской. И отец его не был судьей. Но его так звали в нашем полку все время. Пока его не насадили на французский штык возле одной глупой и далекой реки… Я даже не помню, как его звали на самом деле, мы все называли его так — Судья. Смешная привычка. У тоттмейстеров вечно кличка приходится не к месту, кто дал, почему — не разберешь…
— Тебе зря здесь не нравится, — сказал Макс, и на этот раз по его тону сложно было сказать, серьезен он или забавляется. — Уверяю, отличное местечко!
— Пас, — я развел руками. — Мальчишка знал многое, но только не главное — кто и почему убил его мать.