— Небось, заложив гимназическую форму? — проворчал я. — Ты действительно дурак даже для своих годов.
— Если бы я его убил, то не нашел бы настоящего убийцу.
Кроме нас в трактире было не больше двух десятков человек. Но, судя по тому, как медленно они двигались и как молчаливы были, час стоял то ли очень ранний, то ли изрядно поздний. Обычно в трактире даже за полночь слышны оживленные разговоры, стук костей и прочие звуки, отличающее его от всех прочих зданий, здешние же посетители ели и пили едва ли не в молчании. Кто-то бубнил с набитым ртом, кто-то шептался, где-то сзади спорили, но без особого энтузиазма, вполголоса. Видно, какой-то сельский трактир, но что в нем нашел Макс?..
— Хватит, — попросил я его, ощущая жгущий губы привкус отчаянья. — Закончи свое дело, Кабан. Твой друг Шутник не может ждать вечно.
Злости не было. Это чувствовал я, и это чувствовал Петер. Когда я посмотрел на него, он слегка улыбнулся.
— Добрый вечер, господа. Господин Корф? Мне кажется, мы не закончили наш разговор, не так ли?