— Постой, отчего ты решил, что бродяга? — вскинулся я. — Его имя не установлено.
— Еще как! Твое первое появление вызвало у меня легкое беспокойство, второе же заставило серьезно задуматься.
— По большей части — в формалине, — он сплюнул. — Но порядки знаю.
— Вот так. Ты не просто хулиган, ты еще и убийца?
Завернув за угол ближайшего строения, я получил кратковременную фору, которой не преминул воспользоваться, а именно — юркнул в щель между стенами и, убедившись в том, что густая тень и сажа укрывают меня достаточно, замер. Хуже всего был запах — несло мочой, потом, гарью, каким-то тряпьем и чем-то еще, сложно распознаваемым, но столь же смрадным. Впридачу ко всему местные торговцы, судя по всему, повадились сваливать на пожарище остатки непроданного и испорченные фрукты — гнилостный смрад был столь силен, что уже через минуту ожидания я почувствовал, как спирает дыхание в груди.
— Говорю же — растяпа, — устало пробормотал Макс. Корить меня за упущения он, вроде бы, не собирался, напротив, выглядел уставшим, но удовлетворенным. Он вытащил из-под полы серебряную фляжку, откупорил, выпил из нее, не предложив мне. Я ощутил плотный и пряный коньячный запах. — Ну да вытащим тебя, я думаю.