— Я бы не хотел это увидеть, — заметил Петер, когда стало ясно, что история закончена и продолжать я не намерен. — Не люблю мертвецов.
— Он приказал, чтоб я отошел подальше от дома.
Интересно, как можно чувствовать себя в такой ситуации? Только ли идиотом, или есть иные варианты?
Весной быстро темнеет, но если в Альтштадте ночь падала на город, как хищная птица, одним рывком заслоняя небо иссиня-черными крыльями, здесь она наступала куда как медленнее, точно даже вращение земного шара тут, в сельской глуши, шло своим особенным темпом. Когда достаточно стемнело, я зажег лампу и свечи — все, что смог найти. В доме должно быть светло, иначе гость может запаниковать. Кроме того, в полумраке он может сделать что-то, чему сложно будет помешать. И, помимо прочего, яркий свет в доме позволяет тому, кто находится снаружи, с легкостью обозревать все необходимое. Свечей было не так уж много, поэтому мне пришлось отправить за ними в город Петера — Макс при всей своей изворотливости не мог позволить себе каждый день выбираться наружу. Петер вернулся как раз к темноте, кроме свечей он захватил провизии — холодную телятину с луком и сыр, а также флягу вина, хотя я не видел в этом нужды — сидеть взаперти оставалось недолго.
Вопрос был неуместен, а, пожалуй, и фамильярен, учитывая обстоятельства, но хауптман, убедившись в моей безопасности, несколько смягчился.
— Про камни не знаю, — охотно ответил я, ничуть не смутившись. — Но люди там и в самом деле силы невероятной. В отличие от других магильеров штейнмейстеры постоянно носят доспех, одна кираса весит с полчеловека. У штурмовых частей еще наручи, поножи, кольчуги… Когда идут, кажется, что земля дрожит. Впрочем, вызвать землетрясение им не сложнее, чем нам — откупорить бутылку вина.