Тисса заставляет себя смотреть в глаза. Ему ведь так надо, чтобы она боялась. А ей очень страшно: Тисса никогда не убивала людей.
Сундуки стоят открыты… просто-таки нагло разверсты. Добро ожидает быть сделанным.
Он был настоящим, мой рыжий сердитый супруг, который принес с собой запах дороги и вкус дыма на губах.
Он говорит это, губами касаясь губ. И это не поцелуй, но тоже хорошо.
Он не отступит. Но и у меня веры к протекторам не прибавляется. Чем больше думаю, тем более дерьмовой выглядит вся эта история. Как Сержант сказал? Семьи пожалеют о невмешательстве?
Не знаю, как справлюсь без нее, но, наверное, справлюсь. Задерживать точно не стану.