Побаивались. А ведь был-то поганец поганцем, только и способный, что кошек гонять. Ныне, похоже, в люди выбился. Видать, и вправду крепко старый лэрд пристани прошерстил, если такая мздря фарт держит.
Смерть — это ведь необратимо! А люди такие хрупкие… Меррон держала сердце в руках, мертвое, но все равно совершенное в соответствии формы предназначению. Ноздреватые легкие. Печень и почки. Любовалось совершенством костяного остова. Тугими нитями мышц, которые док позволял разглядывать под увеличительным стеклом, потому что Меррон было интересно, как мышцы устроены…
— Прошу вас. — Гленна распахнула дверь, и Тисса, выпрямившись, подняв голову — она не собирается плакать, — шагнула за порог.
— Мы могли бы побеседовать в более… уединенном месте? — Макферсон поклонился, мазнув манжетой по полу. Нет, конечно, полы здесь чистые — относительно чистые, — но все равно как-то нервирует эта их привычка.
Но что? Нож под юбкой? Тайное письмо, оброненное ненароком? Злость? Ненависть? Обиду?
Синие плащи будут готовы принять и груз и тех, кто за ним явится.