— Леди! — Лаашья вдруг шагнула вперед и так резко, что я едва не врезалась в ее спину. Спина была не по-женски широкой. Рубашка прилипла, обрисовывая мышцы, и перекрещенные ремни ножен смотрелись весьма уместно. Как и ножи в руках.
Совет против реконструкции трех городских кварталов. Узкие улицы? Плохая, а то и вовсе отсутствующая канализация? Обилие крыс? Заболевания? Высокий уровень смертности как результат? Помилуйте, люди всегда умирают. И это совершенно естественный процесс…
Рукой еще придавливает, словно опасается, что назло ему встану. Не встану. Но меня-то рисовать зачем? Тем более в виде, совершенно неприличном по здешним меркам. Наша светлость валяется на полу в одной сорочке, босоногая и растрепанная, но сосредоточенная — ужас. Между прочим, мой первый бал… и я почти умею танцевать.
— Там… — Гавин глядел исключительно на пол, словно чувствовал за собой вину, хотя он-то был ни при чем. — Ее светлость вас желают видеть.
Он попытается. Наверное. Ему тоже хватило места на дне моей ямы. Кайя сжигает в камине тряпки, пропитанные темной кровью. Сначала он пытался скрыть от меня, что делает, но понял — бесполезно. Я слышу эхо и этого боя. Вижу, что с ним происходит. И не могу остановить.
И как он собирается проверять? Пробежаться ночью по клумбе? Или пойти с Урфином на дело, пирожки воровать? Окна дворцовые бить?